Джон. Значит, до тех пор, пока он не овладеет мыслью, что все неудобства более или менее временны, ему требуется тем больше эмоциональной поддержки и покоя.

Робин. Да, родители должны полностью оберегать его от посторонних воздействий, содержать в тепле, следить, чтобы ему было удобно, вовремя кормить, изолировать от излишнего шума, не допускать, чтобы много плакал. Родители, конечно же, понемножечку "подсовывают" ему перемены, но самые простенькие, в самой

мягонькой "упаковке"... чтобы стимулировать ребенка, но чтобы он с ними запросто справился. Он совершенно несамостоятелен; к счастью, природа нас —и других животных – так запрограмми-ровала, что мать и детеныш инстинктивно тянутся друг к другу, если разлучены, и стремятся быть вместе.

Джон. Это то, что называется "привязанностью"?

Робин. Совершенно верно. И просто означает, что ребенок, например, хотя и способен через несколько минут после рождения встать встать на ножки, будет инстинктивно держаться своей матери в течение нескольких лет. Помню, у нас на ферме, в Уэльсе, я пробовал "втереться" между жеребчиком и матерьюкак же обоих рассердил! И фактически ничего у меня не вышло. Эта привязанность явно оправдана эволюцией, ведь в результате молодое поколение находится под защитой в ту пору, когда еще не умеет отбиваться от хищников. Мы по научно-популярным фильмам хорошо знаем, что первой жертвой хищника всегда станет одинокое молодое животное,

Джон. Да, согласен. Но только ли защита кроется за этой "привязанностью"? Может, и любовь?

Робин. Многие специалисты напустились бы на Вас за небрежность выражения мысли, но я не буду доказывать, что "привязанность" и "любовь" такие уж разные вещи. Я говорю о том, что достигается привязанностью, если смотреть на отношения «индивидуальная особь – род» со стороны. Вы «говорите о том, как эти отношения переживаются вовлеченными и них.