Другие предложили теорию о том, что ощущение препятствия есть не ощущение, а сложное восприятие, в состав которого входит целый комплекс ощущений осязательных, обонятельных, температурных, слуховых и вообще тех, которые могут быть вызваны данным предметом. При этом отдельные лица полагают, что в основе такого сложного восприятия лежит всё-таки какое-нибудь одно доминирующее ощущение: осязательное, слуховое или температурное. Такая теория вопроса, конечно, не решает. Не решает потому, что она говорит о восприятии препятствия, в котором мы способны различить и различаем разные ощущения: температурные, осязательные, слуховые, обонятельные и ещё одно, трудно объяснимое ощущение препятствия. Все перечисленные компоненты могут участвовать в восприятии препятствия одновременно и в различных комбинациях. При этом мы способны анализировать такое восприятие, и наше сознание регистрирует наличие или отсутствие того или иного компонента в том числе и ощущения препятствия.

Наименьшей популярностью пользовалась теория, согласно которой ощущение препятствия считалось ощущением слуховым, возбуждаемым отражёнными от препятствия звуками. Теория эта была высказана в начале нашего века, но вследствие того, что не получила правильного научного обоснования, даже противоречила данным науки и не могла объяснить всех сторон явления, была оставлена и распространения не получила. Мои последние исследования позволили вскрыть и отбросить порочные элементы слуховой теории и предложить по существу новую, акустическую теорию ощущения препятствия, как мне кажется, вполне удовлетворительно объясняющую все те стороны явления, которые с точки зрения других теорий казались необъяснимыми. Приведу эту теорию в самом сжатом виде: подробнее она изложена в моей книге «Ощущение препятствия и его роль в ориентировке слепых» (Учпедгиз, 1949).

Звуки, с которыми мы имеем дело в естественной обстановке, являются звуками очень сложными. В состав большинства их, в том числе и в состав звуков человеческой речи входят низкие или даже очень низкие звуки. В отношении этих низких звуков, порядка 200 и менее колебаний в секунду, наш слух обладает очень высоким порогом слышимости; порог этот тем выше, чем ниже звук. Кроме того, энергия таких низких звуков очень велика, и она возрастает с понижением звука. Чем ниже звук. тем длиннее его волна, тем свободнее огибает она препятствия, тем меньшая часть её отражается от встречающихся на её пути предметов. Когда вблизи от нас находится какой-нибудь предмет, он отражает многочисленные как исходящие от нас, так и приходящие извне звуки. Если они достаточно интенсивны, то мы воспринимаем попадающую в наши уши звуковую энергию как некоторый более или менее ясно выраженный отзвук, усиливающий основной звук и сообщающий ему определённую окраску. Если же звуки очень слабы и приближаются к порогу слышимости, то наш орган слуха реагирует только на те из них, энергия которых очень велика, т. е. на очень низкие: звуки. Звуки же, которые едва поднимаются над порогом слышимости или, лучше сказать, находятся в зоне порога слышимости, не имеют ни тона, ни тембра. При этих условиях звук теряет характерные особенности звука, и вызываемое им ощущение трактуется нами не как ощущение слуховое, а как некоторое весьма слабое и неясное ощущение, которое не поддаётся точному определению и, в частности, называется ощущением препятствия. Ощущение это, при внимательном рассматривании, не локализуется в какой-нибудь определённой части нашего тела, ибо оно имеет акустическую природу; звук же, как известно, не локализуется в ушах, если он выслушивается в естественных условиях, а относится нами в некоторую точку пространства. Препятствие ощущается нами как нечто лежащее вне нас и, как уже было замечено, достаточно хорошо локализуется в пространстве. Наше скрыто слуховое (криптоакустическое) ощущение мы относим к источнику звука, которым в данном случае является рефлектор препятствие, отражающее звук.