К берегу мы плыли приблизительно полчаса, но эти полчаса показались мне бесконечными. Наконец, лодка толкнулась днищем о дно реки и остановилась. Нюра забрала корзину и узлы, а Надя взяла меня на руки и вынесла на берег.

Нюра простилась с нами и пошла в другую сторону, а я с Надей — к ней.

Мы шли по невысокой траве. Августовская ночь дышала прохладой. Я жадно вдыхала свежий воздух. Мы шли молча. Ни о чем не хотелось говорить. Наконец, Надя остановилась и толкнула калитку.

— Ось ми вже и прийшли до нас. Зараз пiдем в хату.

Надя постучала в дверь, и кто-то вышел открыть дверь. Войдя в хату, я сразу почувствовала запах пахучих трав. Это понравилось мне. С удовольствием подумала: “Если в хате воздух хороший, значит, и чисто”.

Я ощутила запах зажженной спички и поняла, что зажигают лампу: Надя подвела меня к женщине.

— Ось моя мама...

Невысокая, полная женщина — тетя Феня — обняла меня, и я почувствовала, что она вздрагивает. Мокрым от слез лицом она прижалась к моему лицу... Я тоже немного расстроилась и не знала, что говорить тете. Плакать же мне не хотелось. Надя пояснила:

— Мама плаче, бо дуже жалiе тебе. Вона каже, як же це ти не бачиш i не чуеш. Обращаясь к тете, я сказала:

— Тетя, не плачьте и не жалейте меня, я живу хорошо, учусь, а больше мне ничего не нужно...

Ко мне подошли отец Нади — дядя Антон — и брат Коля. Колю я не знала, так как это был мальчик лет 12. Но до утра еще было Далеко, поэтому тетя Феня начала собирать мне и Наде “ужин” — сварила целый десяток яиц. После еды все легли спать. Меня, как гостью, поместили на такой высокой кровати, что я едва могла на нее лечь. Кровать была покрыта новым рядном (это я узнала на осязание). По-видимому, на этой кровати никто не спал и стояла она в хате как украшение. Взобравшись на эту кровать, я нашла на ней нечто вроде скатерти, второй Надя предложила мне укрыться.

Я сделала вид, что засыпаю, на самом же деле я спать не хотела. Между прочим, к свежему запаху пахучих трав примешивался нежный запах цветущего олеандра. Много лет я этого растения не видела и, несмотря на это, помнила запах его цветов.