Утвержденным религией состоянием воспроизведения душой, психикой противоречия является страдание. Бог явил миру Христа как образец страдания, как образец состояния души и духа страдающего и показал Воскресение как исход этого страдания через постижение человечности. Так Бог учил людей страданию, приблизив идеал к человеку и показав путь от человека к идеалу. Но не все противоречия выражаются в страдании и приводят к возвышению духа. Другой формой их воспроизведения является ожесточение и опустошение, зло, овладевающее пустой душой, неспособной страдать. Вся суть российской ментальности, распятой между страданием и состраданием и опустошенностью и злом, была выражена в трагике Достоевского, Леонида Андреева, Вл. Соловьева. Они пролили свет на метание души между этими силами, ей непосильными, схватив суть российской проблемы.

Но сегодня, когда нет ни «Достоевских», ни «толстых», самым главным для понимания происходящего должно стать осознавание реальности и способность принять ее правду. Одной из самых серьезных опасностей становится принятие иллюзорной идеи, а не осознание проблемы. И одной из серьезнейших проблем становится проблема перехода от общинности, соборности (в советском варианте — коллективизма) к вынужденному или добровольному индивидуализму, причем не только в бытии, но и в сознании. Представляется, что одной из легкоперенесенных с Запада идей стала идея конкурентоспособности личности, чего, безусловно, требует рыночная реальность. Однако, если совершенно необходимым для жизнеспособности личности и общества является требование компетентности, то первая идея вызывает сомнение. Не ближе ли российской привычке к общности, общению, единению стоит идея партнерства, а не конкуренции? Несомненно, имея место в узкой сфере спроса и предложения рабочей силы на рынке труда, этот принцип не может стать универсальным для российской действительности. Может ли конкурировать пенсионер с российским миллиардером? Нужна ли конкуренция там, где она не может стать реальной социально-экономической движущей силой на фоне ситуации, связанной с незаконной приватизацией государством общественной собственности? По-видимому, ближе к российскому историческому чувству братства и реальности современных отношений принцип партнерства, предполагающий не индивидуалистическую основу, а индивидуально-совместную кооперацию. И состояние психологии современного общества, и способы связей в нем отдельных личностей должны стать проблемой, не предполагающей категорических решений, а требующей анализа и размышления.