- Он пришел ей на помощь.

- Разве?

- Да, вы только что это сделали. Безусловно. Он и дома так делает?

- Раз уж вы об этом заговорили, то он и дома так делает. Когда я делала ей замечания и ругала ее, он говорил, чтобы я успокоилась, перестала кричать и оставила ее в покое. Он всегда ее защищал.

- Ну, не только. Иногда я и Марте говорил, чтобы не раздражала мать. Я всего лишь стараюсь, чтобы все было благополучно. Я не вылезаю вперед. Я просто наблюдаю.

- Вера говорит, что, по ее ощущению, вы больше на стороне Марты, чем на ее стороне.

- Ты очень слабая? Я видел, как ты легко справилась с мамой. Ты ее не испугалась. Тебе не понадобилась его помощь.

- Нет.

- Нет. И часто бывает, что отец считает нужным вступиться за тебя, когда ты споришь с матерью? Он пытается помирить вас, становясь на твою сторону?

- В общем, нет. Он просто говорит мне что-нибудь вроде: “Почему ты не можешь оставить ее в покое, пусть делает, что хочет”. И тогда я чувствую себя виноватой, потому что мою мать это обижает, а я не хочу никого обижать.

- Я не хотел бы, чтобы у вас создалось ложное впечатление. Вы, наверное, подумали, будто я постоянно так делаю. Нет. Я очень редко вмешиваюсь.

- Но когда он вмешивается, бывает именно так.

- Я не хочу видеть этих дурацких ссор. Они и в самом деле дурацкие. Когда я сижу в комнате и слышу, как они ругаются на кухне, и вижу, что это дурацкая ссора, — один говорит одно, другой —другое, ничего конструктивного, сплошные глупости, и обе взвинчивают себя, — естественно, я вмешиваюсь.

- Значит, вы выступаете как судья на ринге?

- Можно сказать и так.

- Почему он это делает? Вас легко обидеть?

- Раньше было легко. А теперь я словно одета в броню.

- У нас тут есть один огненный вихрь

- и другой огненный вихрь

. Обе убеждены, что они правы. И обе очень любят высказываться начистоту.

- Джордж, а обязательно нужно улаживать их ссоры?