— Садитесь, дети, отдохнем... — тихо говорите вы. Дети садятся рядом с вами под дубом.

— Простите нас, дедушка, — обращаетесь вы к старику. — Мы чуть было не овладели ведром. Пейте, пожалуйста, потом мы напьемся.

— Простите, дедушка, — один за другим повторяют дети. При виде старика, у которого руки и ноги дрожат от усталости, им становится стыдно, и слово простите в их устах не формальность, а чистосердечное выражение чувств. В эти мгновения дети мысленно рисуют картину: они выпили бы полное ведро, в нем ничего бы не осталось, и дедушке — этого езде не хватало! — пришлось бы тянуть воду из глубокого колодца.

— Не беспокойтесь обо мне, дети, — отвечает старик на детское простите. — Мне и пить-то нельзя... Зной, потом изойду, сердце слабое. Вот только глаза промыть бы и во рту прополоскать...

Изумленные дети видят: дедушка, прополоскав во рту, не выпил ни капли воды, промыл глаза и снова отправился в дорогу, сокрушаясь о том, что нельзя ему садиться отдыхать: сяду, посижу, потом трудно встать... Когда дедушка отправлялся в путь, дети встали, пожелали ему доброго здоровья. Перед детьми прошла удивительная для них картина человеческой жизни. Ваш долг, воспитатель, — чтобы она запечатлелась в их душах на всю жизнь. Дедушка ушел, но никто не спешит к ведру с водой. Вы помогаете своим питомцам ярко осмыслить то, что смутно вырисовывается в их сознании. Вы создаете мысль — это одна из самых сложных вещей в воспитании. В свете мысли становится глубже чувство — сочувствие старику, переживание вины перед ним.

Еще большую радость приносит воспитателю то, что маленький человек, допустив ошибку или оплошность, чувствует свою вину наедине с самим собой, глубоко переживает угрызения совести. Такие моменты я считаю торжеством самосознания, гордым взлетом человеческого духа, мужественным умением смотреть правде в глаза. Каждый такой духовный взлет я, воспитатель, считаю собственным моральным богатством, потому что нравственно насыщенная мысль питомца — это самое дорогое наше детище. Для воспитателя каждое проявление духовных сил его питомца — то же, что самородок для золотоискателя, богатый урожай для хлебороба. Об одном из таких проявлений говорится в рассказе «Собери ее слезы».