Этик же в данном отношении оказывается зависимым от мнений и оценок окружающих людей, особенно тех, которых уважает. Субъективное мнение кого-либо для этика столь же весомо, как и закон целесообразности для логика. Этику всегда важно, чтобы его рассуждения и выводы подтверждались какими-либо авторитетами в соответствующей области, не противоречили бы каким-то общепринятым правилам или стандартам; соблюдает принцип преемственности.

Когда логик сообщает важное сведение, он всегда доказывает свое мнение; его обоснования строятся на фактах и объективных умозаключениях, в которых он не сомневается; проблему анализирует всесторонне, прорабатывая все «за» и «против». Логик не склонен предлагать простые решения запутанных проблем. Эмоциональная реакция аудитории его интересует мало. Этик предпочитает не столько доказывать свою правоту, сколько расположить к себе интересующих его людей. Этик силен в сознательном умении нравиться, он всегда делает ставку на отношение к обсуждаемой проблеме тех людей, которые ему небезразличны. Его мышление, вне зависимости от желания, всегда эмоционально окрашено, т.к. решение, принятое этиком для себя, всегда несет отпечаток личных симпатий или антипатий, он постоянно сомневается в объективности или обоснованности своих выводов для всех.

Таким образом, этик предпочитает решать одушевленные, привязанные к тем или иным человеческим потребностям проблемы. Если же проблема объективно сложна, он пытается опереться на советы авторитетных в этой области людей. Если этого нет, он либо попадает в тупик, либо предлагает простые, рассчитанные на эмоциональный эффект пути.

Логик выбирает для решения безличностные, касающиеся всех в одинаковой степени проблемы. В этой области он уверен и не доверяет мнениям со стороны. В сложных этических проблемах он теряется, предпочитает их разрубать как «гордиев узел», т.е. решать простыми способами. В эмоционально-чувственной сфере он так же беспомощен, как этик в мире объективности (Гуленко, Тыщенко, 1997).